Не думаю, что нижеприведенный символ веры Достоевского из его письма Фонвизиной является христианским, ибо говорить о возможности истины вне Христа значит, самому Христу не доверять, потому что Он сказал, «Я есмь путь, и истина, и жизнь» (Иоанна 14:6). Но наверное привлекает меня в нем то, что есть в нем проблеск истинны и надрыв души человеческой, без которого спасительного креста Иисуса никак не увидеть.

«Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной.»